Конец Дороги - Страница 6

К оглавлению

6

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

Как бы он ни устал, устраиваться на ночлег прямо посреди Дороги, на виду у волков и прочих хищных тварей, было ни в коем случае нельзя. Свернуть и спрятаться в камышах? Чёрт знает, что обитает в этих зарослях: Ванькин отец никогда так далеко от деревни не отлучался, во всяком случае, по Дороге до болот не доходил, охотился всё больше в лесах. Болота — место гиблое, не будь по ним проложен старый надёжный путь, Ванька сюда нипочём бы не сунулся. Оставалось только идти вперёд, в расчёте выбрести всё-таки к поселению или хотя бы мало-мальски укромному и защищённому пятаку твёрдой земли.

Ночь, как назло, выдалась облачная. Если накануне Луна своим оловянным блеском обозначала очертания находящихся даже на приличном расстоянии предметов, то теперь Дорогу удавалось разглядеть только десятка на два шагов вперёд; болота же и вовсе канули во тьму.

Хуже, казалось, с ним уже ничего приключиться не могло.

И тут далеко за спиной послышался странный, нехороший звук — сначала робкий, незаметный, он усиливался, пока не закрепился на одной постоянной громкости, словно преследовавшее Ваньку существо догоняло его, а потом, пристроившись на удобном расстоянии, кралось за ним, не выпуская из виду.

Мерное, зловещее поскрипывание. Услышав его ночью на построенной мертвецами, заброшенной Дороге Ванька сразу подумал о призраках, может быть, душах строителей, сгинувших в окрестных топях… Вспомнилась и детская сказка о медведе, которого хитрый мужик поймал в капкан, а тот отгрыз себе лапу и ночами ходил вокруг его одинокой избушки, поскрипывая деревянной ногой и требуя отдать настоящую, повешенную мужиком дома… Ерунда, в общем, всякая, убеждал себя Ванька.

Обернулся назад — ничего не видно. Крикнул, потребовал назваться — не отвечает. Сделал пару шагов навстречу, надеясь спугнуть — нет, преследователь не отступил; значит, он сильнее. Бросаться на него с отцовским ножом — глупость: кто знает, что там такое. Не нападает — и ладно…

Успокоиться не получилось: сердце колотилось о рёбра, в горле встал ком. Ванька пытался держать себя в руках, говорил себе, что бежать нельзя: если это зверь — почует страх, бегство может подтолкнуть его к нападению. Да и человеку станет ясно, что Ванька слаб и станет лёгкой добычей. Мало ли в чьи владения он забрёл, в чьей паутине запутался? Неосторожными странниками, соблазнившимися зовущим в путь надёжным покрытием Дороги, могли кормиться и дикари, и работорговцы, и шаманы-телепаты — как знать, может дед Марат на этот раз не брехал?

Перепуганный собственными мыслями не меньше, чем загадочным звуком за своей спиной, Ванька не выдержал и бросился бежать, отбивая ступни, заглушая захлёбывающимся дыханием и оглушительным стуком крови в ушах чёртово поскрипывание… Пробежав минут двадцать, он решил, что оторвался и перешёл на шаг. Рано: через несколько минут из темноты за спиной, сначала убыстренный, словно ему тоже пришлось пойти на некоторые усилия, а потом уже привычно-размеренный, выплыл холодный, бездушный скрип… Деревянной ноги? Или всё же иссохших коленных и тазовых суставов, с которых могильное вороньё обглодало всё мясо?

Спасение было поистине чудесным. Так и не набравшись достаточно храбрости, чтобы остановиться и встретиться с преследователем лицом к лицу, Ванька загнанно шагал вперёд, как беспомощная скотина, идущая на убой, готовый в любой момент спиной, затылком принять удар, который положит конец его глупой авантюре.

И тут расстилавшийся перед ним сплошной мрак выплюнул предмет, который он меньше всего ожидал увидеть, хотя, если задуматься, тут, на Дороге, он и был уместен более, чем где-либо.

Всего в десяти метрах от него серел остов рейсового автобуса. Ванька узнал его сразу: у них в деревне был похожий, его притащили туда ещё в самом начале, вместе с другими машинами. Колёса и оси сняли и переставили на телеги, а сам автобус ещё долго использовался как казарма для дозорных, пока крыша не проржавела и самые деятельные из дружинников не растащили стёкла и резиновые уплотнители по домам.

Вот оно, укрытие! Задняя дверь, самая ближняя к нему, к счастью, была приотворена. Бросив последний взгляд назад, Ванька вскочил на подножку и оказался внутри автобуса. Попытаться запереться в этом единственном, самим Провидением посланном ему убежище, и попробовать продержаться в нём хотя бы до рассвета!..

…В нос ударил терпкий запах мокрой собачьей шерсти. Холодея, Ванька за доли секунды понял, куда попал, а глухое рычание сразу нескольких волчьих глоток подтвердило его страшную догадку ещё до того, как он успел вглядеться в темноту салона. Осторожно, шаг за шагом, не поворачиваясь спиной к прячущимся в тенях серым бестиям, он спустился по ступенькам на Дорогу — чтобы оказаться между молотом и наковальней. Если он не достанется на растерзание своему невидимому преследователю — то только для того, чтобы его сожрали волки.

Он уже ни на что не надеялся: с его детским луком и отцовским ножом он не сможет дать тварям отпор; спрятаться негде, бежать бессмысленно. Сначала один, а за ним и другой волк мягко спрыгнул в придорожную пыль вслед за ним.

В мутном свете занесённой облаками Луны они казались ещё больше, чем были на самом деле. Явно, мутанты, хотя и не из того гигантского вида, даже слухи о появлении которого наводили ужас на все известные деревни.

Тела туго выгнуты, как натянутая тетива лука, готовые распрямиться в единственном точном броске. Ванька выставил вперёд руку с ножом, понимая, что ничего он уже не изменит, что с нападением они временят только чтобы оценить исходящую от него угрозу…

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

6